Дальний Восток ждет китайских инвестиций в промышленность и транспорт. Официальный сайт Министерства Российской Федерации по развитию Дальнего Востока 5 апреля сообщил о том, что Китайская сторона вышла с инициативой о переносе на территорию дальневосточных регионов ряда своих предприятий таких отраслей как: металлургия, строительство и производство цемента, энергетика, машиностроение, судостроение, химическая и текстильная промышленность, телекоммуникация и сельское хозяйство.

На встрече директоров департаментов Минвостокразвития и ГКРР, Рустама Макарова и Чжоу Цзяньпина, был подписан документ о создании механизма регулярных консультаций и обмена информацией в сфере инвестиционного сотрудничества. Обсуждались вопросы привлечения государственных и частных китайских инвестиций в регионы Дальнего Востока.

«Мы готовы принять китайские предприятия и создавать совместные экспортоориентированные производства на дальневосточной территории» - заявил Рустам Макаров по итогам встречи.

«Уверен совместными усилиями мы сможем достичь результатов в максимально короткие сроки» - сказал его китайский коллега.

На совещании так же широко обсуждались планы по созданию международных транспортных коридоров на территории юга Приморского края. Для этого было решено в ближайшее время провести встречу с привлечением ведущих компаний КНР и России занятых в сфере транспорта.

Договоренность о взаимодействии между ведомствами была достигнута во время визита Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александра Галушки в Пекин и зафиксирована в Меморандуме взаимопонимании по укреплению российско-китайского регионального, производственного и инвестиционного сотрудничества на Дальнем Востоке.

Выгодно ли это нам? Привлечение инвестиций, создание новых производств и как следствие рабочих мест - конечно выгодно. А дальше вопрос, как это будет реализовано.

Сразу после публикации новости на сайте, пошли сообщения в различных СМИ и блогах, о том что Китай захватывает Дальний Восток, перенесет к нам вредные производства и там будут работать китайские рабочие. Процитирую разъяснения для СМИ от Минвостокразвития:

Взаимодействие Минвостокразвития России с ГКРР Китая базируется на взаимопонимании по следующим вопросам: 100% соблюдение российского законодательства, не менее 80% - российская рабочая сила, безусловный приоритет российских поставщиков и подрядчиков.

“Российское экологическое законодательство - одно из самых строгих в мире, - подчеркнул Рустам Макаров. - Ни один проект, который не соответствует экологическим нормам, не может реализовываться по определению. Грязным производствам нет и не может быть места на Дальнем Востоке”.

Мы до недавнего времени в Европу собирались и принимали все очень высокие европейские стандарты в сфере экологии, что конечно хорошо. В Китае экологическое законодательство гораздо мягче.

А зачем это нужно Китаю? Сошлюсь на статью эксперта «Экспериментального Творческого Центра» Юрия Бялого «Экономическая война Китая» опубликованную в газете «Суть времени» 9 декабря 2015 г.

«Еще одна большая проблема Китая — огромные, созданные в последние, «тучные» для экономики годы, неиспользуемые или не полностью используемые мощности для инфраструктурного, промышленного, офисного и жилищного строительства. Которые опять-таки создавались в расчете на увеличение спроса на внутреннем и глобальном рынках и на прежние высокие темпы экономического роста.

Внутренний рынок страны в последние годы развивался очень бурно, параллельно росту доходов населения, и действительно в значительной мере заместил, с точки зрения экономики, доходы от экспорта. То есть экономика Китая стала гораздо менее ориентированной на экспорт. Тем не менее, созданные впрок избыточные мощности промышленности вну-тренний сегмент экономики в условиях кризиса использовать не в состоянии.

Китай в последнее время в качестве «подпорки» для экономического развития очень ак-тивно развивает сферу услуг. И уже получает на этом направлении весьма серьезные результаты. Однако опять-таки сфера услуг заметную часть избыточных промышленных мощностей страны никак использовать не может.

В результате внутренние инвестиции в производственные фонды неуклонно падают.

Раньше, перед началом нынешней волны мирового кризиса, темпы годового роста капитальных инвестиций достигали 50 %, а рост инфраструктурных инвестиций превышал 64 % в год! А затем темпы роста капитальных инвестиций начали снижаться, причем в последние три года они снижаются устойчиво и довольно быстро.

Но раз снижаются капитальные инвестиции, то одновременно и неизбежно падает спрос на всё промышленное сырье. И, соответственно, на продукцию сырьевых отраслей экономики, которые тоже испытывают всё более глубокое влияние кризиса.

В результате единственной возможностью полноценного использования накопленных «избыточных» китайских финансовых ресурсов, а также производственных и сырьевых мощностей, оказывается внешняя экспансия с прямыми зарубежными инвестициями, а также промышленными и инфраструктурными проектами».

Вот мы и видим реализацию на практике того, о чем говорит эксперт. Уже планируют переносить незадействованные производственные мощности, а так же, осуществлять широкомасштабные транспортные проекты. И китайский бизнес в этом очень заинтересован. Хотя официальная идеология в КНР коммунистическая, но экономически они живут по западным стандартам, значит построенный и не работающий завод - это вложенные и не приносящие прибыль деньги. Инвестиции вкладываются в большинстве случаев заемные:

«Следующая экономическая проблема Китая — огромный объем набранных китайскими корпорациями внутренних и внешних кредитов. Эти кредиты брались в расчете на выход мировой экономики из кризиса и дальнейший рост экспорта и внутреннего потребления. Выхода из кризиса, увы, не произошло, а кредитные долги остались. Причем большая часть кредитов (и, соответственно, долгов) фактически была скрыта от контроля, поскольку шла через «теневой» банкинг.

В результате у Китая весьма большой совокупный внешний и внутренний долг, в основном накопленный корпорациями. По разным оценкам, различающимся по «прикидкам» доли «теневого банкинга» в кредитах, этот долг составляет от 3 до 5 трлн долларов, некоторые аналитики говорят чуть ли не о $12 трлн. Но даже это сравнительно немного по мировым меркам: у большинства стран Европы отношение долга к ВВП существенно больше, чем у Китая. Тем не менее, такой долг с учетом его достоверно не известной «теневой» составляющей ставит под вопрос экономическую устойчивость многих, в том числе крупных, корпораций и банков».

Кроме экологии следующая тема для критики, можно свести к утверждению, что мы Дальний Восток продаем китайцам. Они завезут туда своих рабочих, так как наши значительно дороже. Опять таки, цитирую статью:

«В результате последних десятилетий стремительного роста китайская экономика обеспечила невероятно высокие темпы подъема благосостояния очень широких слоев населения.

Как мы видим, средние зарплаты в Китае выросли за десятилетие в 3 раза, а с учетом повышения курса юаня — в 4 раза. И в пересчете на доллары превысили $800 в месяц — очень солидный уровень для любой развивающейся страны».

Солидный - это не то слово, получается что средняя заработная плата в КНР при курсе доллара в 68 рублей, равно 54 400 рублей. Давайте сравним её с российскими зарплатами. Сайт «Деловая жизнь»

Планы перенести часть производства за рубеж появились у Китая в ноябре 2014 года. Таким образом власти собираются решить проблему загрязнения окружающей среды - быстрая индустриализация привела к катастрофическому ухудшению экологической ситуации в стране.
В свое время Запад строил предприятия легкой промышленности в Китае, «экспортируя» туда экологические проблемы, отмечал Том Миллер из исследовательской компании Gavekal Dragonomics. «Сейчас Китай в своем развитии дошел до стадии, когда он сам хочет экспортировать неэкологичное производство, создавая в бедных странах металлургические заводы и другие предприятия», - говорил Миллер.
Производственные мощности КНР будут перемещаться в первую очередь в рамках борьбы с загрязнением окружающей среды, подчеркивал Bloomberg.
«Логика отчасти та же, что у Японии и многих других стран, которые выносили грязные производства в 70-х и 80-х годах, - это не поиск более дешевых рабочих рук, это скорее экологическая история» - соглашается руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги Александр Габуев.
Власти страны и официальные СМИ сообщают, что эта инициатива поможет устранить еще одну проблему - перепроизводство. Китайские производители стали, цемента и стекла располагают избыточными мощностями, которые не нужны сейчас, когда экономика больше не растет по 10% в год.
Для начала Китай намерен «разгрузить» крупнейшего производителя стали - провинцию Хэбэй, а вместе с ней и весь север страны, где загрязненность воздуха гораздо сильнее, чем на юге.
В провинции Хэбэй расположены семь самых загрязненных городов Китая, этот регион - крупнейший источник сернистого газа в стране. Каждый год здесь производится 200 млн тонн стали - это в два раза больше, чем производят США, и четверть китайского производства.
Власти КНР намерены предоставлять преференции местным компаниям, стимулируя перемещение производства за рубеж. В планах 2014-го речь шла, в первую очередь, об Африке, Западной Азии и Юго-Восточной Азии. Тогда России в этом списке не было.
Северный сосед
КНР договорилась с Россией об «экспорте» производственных мощностей в декабре прошлого года. Точные детали договоренностей неизвестны - пока подписан лишь меморандум. Список китайских предприятий, которые могут оказаться в России, пока неизвестен, сказал Русской службе Би-би-си советник главы минвостокразвития Леонид Агафонов.
Известно лишь, что это будут предприятия в 12 отраслях, среди них: металлургия, энергетика, машиностроение, судостроение, строительство, телекоммуникации, сельское хозяйство, а также текстильная, химическая и цементная промышленности.
Китайский бизнес получит на Дальнем Востоке налоговые льготы и административные преференции, заявлял представитель министерства Рустам Макаров.
Интерес российских чиновников понятен - надо обустраивать Дальний Восток (для этого и создавалось отдельное министерство). Китай в текущих условиях - самый очевидный партнер, учитывая транспортную близость и «поворот на восток», провозглашенный Кремлем.
КНР особенно интересуется такими механизмами, как территории опережающего развития (ТОР) и Свободный порт Владивосток, говорит Агафонов. Советник министра привел в качестве примера успешного привлечения инвестиций строительство нефтеперерабатывающего завода в Амурской области.
В апреле 2015 года проект Амурского НПЗ получил статус приоритетного. Инициатором проекта выступает «Амурская энергетическая компания», которая на 90% контролируется предприятием из Хэйхэ - города в приграничной провинции Хэйлунцзян. По условиям соглашений с местными властями, НПЗ будет поставлять 90% нефтепродуктов в Китай, сырье будет закупаться в России.
Александр Габуев из Центра Карнеги считает, что успешность китайских предприятий, которые будут перенесы в Россию, сомнительна, поскольку одна из причин этой инициативы - ликвидация избыточных мощностей в КНР.
«Вот тут, мне кажется, мы подходим к самому интересному. Как эти предприятия, которые будут перенесены, буду работать на конкурентном рынке? Даже если эти заводы будут построены, на чем они будут зарабатывать деньги, как они будут встраиваться в мировой рынок? И в чем конкурентное преимущество Дальнего Востока?» - перечисляет эксперт свои вопросы к проекту.
В числе конкуретных преимуществ Дальнего Востока он указывает дешевую электроэнергию и менее жесткий экологический надзор (в Китае сейчас стали гораздо строже следить за вредными выбросами на производстве).
«Что именно мы с точки зрения зарабатывания денег в будущем выиграем, пока не очень понятно. Хотя мне кажется, что рабочие места и промышленный потенциал - это всегда хорошо. Другой вопрос, что на Дальнем Востоке вы всегда упираетесь в маленький рынок, не очень развитую инфраструктуру, чудовищное российское законодательство, его имплементацию в части экспорта и, грубо говоря, в российскую таможню, на которой все обычно и застревает», - сетует Габуев.
Также неизвестно, на каких условиях будут создаваться заводы в России, продолжает он. В частности, неясно, кто будет строить предприятия и потом работать на них: россияне или китайцы.
Среди множества неизвестных российские власти прояснили только один момент: все проекты в обязательном порядке будут соответствовать российским экологическим нормам. Это условие важнее взаимной заинтересованности, отмечал глава ведомства Александр Галушка. Он считает, что опасаться прихода «грязных» производств не стоит. У экологов на этот счет другое мнение.
«Чистая» работа?
«Китай никогда не отличался экологичными и безопасными производствами», - говорит координатор токсической программы Гринпис Россия Нина Лесихина.
В качестве примера она приводит недавнюю трагедию в Тяньцзине (город в Китае, граничит с провинцией Хэбэй), где в августе прошлого года на химических складах произошли взрывы. В результате погибли более 170 человек, было уничтожено более тысячи автомобилей, произошел выброс высокотоксичных веществ.
В Гринпис считают, что перенос части китайского производства на Дальний Восток может повлечь увеличение экологических рисков не только для региона, но и для всей страны.
«К сожалению, установленные в России экологические требования, с учетом которых планируется переводить китайские предприятия, крайне слабые и, как правило, не соблюдаемые на практике. Последнее время идет активный процесс деградации природоохранного законодательства в интересах бизнеса», - отмечает Лесихина.
Экологи отмечают, что многие опасные химические вещества, которые используются на китайских заводах, в России не подлежат нормированию и, следовательно, контролю. «А значит в случае переноса китайских производств эти вещества вместе со сточными водами и выбросами предприятий продолжат поступать, но уже в наш воздух и наши реки», - добавляет представитель Гринпис Россия.
На форумах и в соцсетях жители Дальнем Востока не только высказывают опасения, что увеличение числа заводов и фабрик навредит природе, но и боятся усиления влияния КНР в регионе. Достаточно вспомнить, какую реакцию вызвали новости о том, что Забайкальский край предложил сдать китайцам в аренду 115 тысяч га земли.
Журналисты, депутаты и общественные деятели высказывали предположения о том, что за арендой последует колонизация Сибири и последующая аннексия региона. В интернете даже начали сбор подписей с просьбой отказаться от предоставления земли в аренду Китаю.
Отношение к деятельности Китая среди жителей Москвы и Дальнего Востока - разные вещи, говорит Габуев. «Там на местах, судя по моим поездкам, не видно реальных угроз и реального уровня местного недовольства по поводу Китая», - отмечает он.

За последние два года Россия активно привлекала иностранные инвестиции на Дальний Восток. Их общий объем составил девять миллиардов долларов, из которых 80% — вклад китайской стороны. Об этом сообщил президент России Владимир Путин 7 сентября на встрече лидеров России, Японии, Южной Кореи и Монголии, которая состоялась в рамках Третьего Восточного экономического форума. Три года назад заместитель председателя Правительства РФ Трутнев сказал, что Дальний Восток в будущем станет «российским Шэньчжэнем». В начале этого месяца на саммите БРИКС в Сямэне Китай выступил с инновационным предложением в сфере развития морских ресурсов и морских транспортных путей. Россия, в свою очередь, выразила заинтересованность в сотрудничестве, и российские СМИ впоследствии писали, что дальневосточные порты и аквакультура могут стать основой этого союза. Похоже, обширный и малонаселенный Дальневосточный регион стал частью расцвета российско-китайских отношений.

Как сообщает китайская газета «Цанькао Сяоси», на фоне всемирной экономической глобализации и региональной интеграции важными аспектами в развитии двусторонних отношений России и Китая станут: использование сравнительных преимуществ приграничных регионов (Дальнего Востока и Северо-Востока Китая), стимулирование стратегического развития сотрудничества в этой области, повышение конкурентоспособности. Данные регионы находятся в непосредственной географической близости, и необходимо прилагать усилия для усиления обмена между народами обеих стран, укреплять взаимное доверие и поддерживать дружественные отношения. Общие интересы в таком случае станут движущей силой для содействия экономическому развитию на местном уровне. Это принесет пользу приграничным регионам и создаст внутри них благоприятный социальный климат. Исходя из всего вышесказанного, российское и китайское правительства должны оказывать большое внимание гармоничному развитию регионального сотрудничества.

Значительные результаты российско-китайского приграничного сотрудничества

За последнее десятилетие китайское правительство подготовило ряд стратегических планов государственного значения по возрождению и ускорению развития северо-восточного региона КНР. В контексте дальнейшего продвижения внутренней институциональной реформы и корректировки экономической структуры, становится очевидно, что Китаю следует и дальше трудится на благо российско-китайского сотрудничества. Ключевой упор здесь делается на открытость внешнему миру, стабильное развитие, оптимизацию и модернизацию промышленной структуры, а также введение институциональных инноваций.

В то же время «стабильная» отсталость Дальнего Востока стала препятствием для развития всей российской экономики в целом. Начиная с 2009 года, российское правительство также предлагало серию национальных стратегий по ускорению развития Дальневосточного региона. Основными направлениями развития стали: создание территорий опережающего развития (ТОР), строительство свободных портов, совершенствование инфраструктурных проектов. При этом правительство РФ рассматривает усиление сотрудничества с Китаем как важную движущую силу развития Дальнего Востока.

За последние пять лет в области сотрудничества, созданного на основе общих интересов двух стран, были достигнуты следующие результаты.

Во-первых, наблюдается постоянный рост объема торговли. Коммерческий обмен между российским Дальним Востоком и китайским Северо-Востоком уже стал важной частью российско-китайского торгово-экономического сотрудничества. В настоящее время Китай уже давно является крупнейшим торговым партнером на Дальнем Востоке, крупнейшим источником импорта и третьим по величине экспортером. С расширением масштабов торговли обмен становится все более разнообразным, а его структура — более оптимизированной. В дополнение к непрерывному росту традиционного торгового ассортимента, доля высокотехнологичной продукции и продукции с высокой добавленной стоимостью также увеличивается.

Во-вторых, был создан механизм для различного рода консультаций. Для достижения гармоничного развития соседних регионов правительства двух стран и соответствующие ведомства постепенно создали ряд институтов, чтобы принять дальнейшие меры: усовершенствовать модель и способы ведения торгово-экономического сотрудничества, содействовать росту торговли и понижению торговых барьеров, укрепить пограничное строительство и координировать законы соответствующего законодательства. Кроме этого, созданные институты способствуют обмену опытом в области улучшения экологического состояния трансграничных рек и развития транспортной инфраструктуры.

В-третьих, сотрудничество, привлечение капиталов, совместная разработка региональных ресурсов стали важной частью развития приграничного сотрудничества. В последние годы представители приграничных районов Китая, используя географические преимущества, то есть близость к российскому Дальнему Востоку, открывают новые совместные торгово-промышленные предприятия, такие как фермы, лесоперерабатывающие заводы и другие. Китайская сторона прикладывает усилия для развития строительства в регионе и способствует дальнейшему укреплению научно-технического сотрудничества двух стран. Россия и Китай вместе повышают уровень развития технологий в области сельскохозяйственных культур. Эти технологии уже принесли ощутимые результаты.

© РИА Новости, Евгений Биятов | Перейти в фотобанк Логотип Восточного экономического форума на территории Дальневосточного федерального университета на острове Русский во Владивостоке

В-четвертых, на рынке появилось такое понятие как международный интернет-бизнес. С быстрым развитием электронной коммерции, а также благодаря географической близости в двух приграничных регионах Китая и России стоимость доставки товаров относительно невелика. В последние годы на Дальнем Востоке стало модно заказывать китайскую продукцию в интернете. Это содействовало открытию большего количества складов, совершенствованию логистики в регионе и развитию китайского интернет-бизнеса в целом. Трансграничная электронная коммерция, имеющая огромный потенциал развития, стала новой областью и новой платформой для российско-китайского приграничного сотрудничества.

В-пятых, выполняются планы по совместному российско-китайскому строительству крупной инфраструктуры. После некоторой задержки с российской стороны началось строительство второй половины трансграничного железнодорожного моста Тунцзян — Нижнеленинское. Также спустя 20 лет ведения переговоров было начато строительство автодорожного моста Благовещенск — Хэйхэ. Китай и Россия обсуждают сотрудничество в области строительства автомагистрали «Приморье-1» и «Приморье-2», а также в области реконструкции базовой инфраструктуры для того, чтобы добиться сопряжения проекта «Один пояс, один путь» и проекта развития Дальнего Востока.

КНР и РФ следует поддерживать сотрудничество для улучшения условий ведения бизнес

Конечно, для реализации взаимовыгодного делового сотрудничества сначала необходимо пройти этап становления, изучения и ожидания, тем более, учитывая тот факт, что подходы сторон иногда могут отличаться. Общение между двумя странами не всегда может проходить гладко, но к возникающим проблемам необходимо относится со всей серьезность и решать их совместно.

Правительства двух стран должны укреплять взаимодействие в сфере политики, права, строительства базовой инфраструктуры. Становление российско-китайского рынка все еще находится в процессе, и все еще существуют вопросы в отношении предоставляемых рынком условий. С увеличением объема взаимных инвестиций между двумя странами следует установить более четкий правовой режим для защиты инвестиций, чтобы в дальнейшем снизить риски для инвесторов. Имеются в виду такие положения как: правовая защита строительства технопарков, инвестиций в ключевых областях.

© РИА Новости, Владимир Федоренко | Перейти в фотобанк В морском торговом порту города Корсакова. Сахалинская область

Создание инфраструктуры на сегодняшний день — это не только препятствие на пути развития двух приграничных регионов России и Китая, но и необходимое звено в их будущем взаимодействии. Важным пунктом в деле развития производства и инвестиционного сотрудничества является улучшение ряда инфраструктурных объектов: мостов, железных и автомобильных дорог, водных маршрутов, электросетей и портов.

Налаживать контакты в сельском хозяйстве местные правительства Дальнего Востока и Северо-востока Китая начали довольно давно, но масштабы обмена в этой области были невелики. В дальнейшем стоит перевести сотрудничество на новый уровень и совместно работать над укреплением сотрудничества в сельскохозяйственном производстве.

Порты приграничных регионов двух стран обладают богатыми туристическими ресурсами. Российские и китайские правительства и предприятия должны координировать свои действия друг с другом, полностью использовать потенциал сотрудничества, совершенствовать соответствующие инфраструктурные объекты, улучшать уровень обслуживания и совместно разрабатывать эти ресурсы. Таким образом, развитие экономики трансграничного туризма станет новым направлением в российско-китайском сотрудничестве.

Экологические ресурсы Дальнего Востока России и Северо-востока Китая также богаты, однако недостаточно устойчивы к воздействию вредных факторов. Страны должны создать и улучшить местный механизм сотрудничества в области охраны окружающей среды, содействовать строительству трансграничных природных заповедников и строить трансграничные экологические коридоры.

Условия ведения бизнеса еще не скоро достигнут идеала. Однако если в скором времени существующая бизнес-среда не удовлетворит требования инвесторов, это приведет к снижению интереса к инвестированию в регионы. Инвесторы будут с недоверием относится к предлагаемым проектам, а это в краткосрочной перспективе, и тем более в долгосрочной перспективе, негативно скажется на взаимном доверии и сотрудничестве России и Китая.

Страны достигли консенсуса в отношении инициативы создания сопряжения между Евразийским союзом и проектом «Один пояс, один путь». Благодаря совместным усилиям России и Китая сотрудничество, основанное на создании базовой инфраструктуры и постоянном взаимодействии в сфере промышленности, обязательно принесет пользу народам обеих стран.

Подпишитесь на нас

© РИА Новости

Китай начинает «завоевание» Дальнего Востока России

Участие в освоении в планах развития этого региона представляет большую важность для Пекина благодаря богатым запасам сырьевых ресурсов Нам нужны капиталовложения, которые уважают российское законодательство, а не дороги или плотины в обмен на нефть, говорит представитель министерства промышленности и торговли РФ Олег Липаев

Владивосток, 31 июля. На Дальнем Востоке России расположены более 20 тысяч китайских предприятий и проживают около 70 тысяч китайских иммигрантов, вследствие чего Пекин становится ключевым игроком в этом изолированном регионе, представляющем для него большую важность благодаря богатым запасам сырьевых ресурсов.

Пересекая китайско-российскую границу через пропускной пункт Суйфенхе, расположенный на северо-востоке Китая, первое, что бросается в глаза, это то, что Россия перестала быть «старшим братом» в отношениях с Пекином, который всего лишь четверть века назад свято следовал коммунистической идеологии, навязанной советским режимом.

Расположенные на китайской стороне новенькие дороги и торговые центры, в которых видишь всевозможные товары и продукты питания, резко контрастируют с инфраструктурой прошлого века и полуразрушенными дорогами Приморского края. Они даже не в состоянии обеспечить сообщение между основными экономическими предприятиями этого региона.

В развитии Приморского края Китай является ключевым игроком. Его доля в регионально валовом внутреннем продукте достигает 20%, сообщил представитель министерства промышленности и торговли РФ в Приморском крае Олег Липаев.

«50% сельскохозяйственной продукции, в особенности фрукты и зелень, которые продаются на российском рынке, производятся в Китае. Если китайцы прекратят экспортировать свою зелень, то цена на неё, вероятно, поднимется втрое», заявил чиновник в ходе интервью.

В столице Приморского края Владивостоке, портовом городе с населением в 750 тысяч жителей и стратегически важном для России в силу его выхода к Тихому океану, китайцы контролируют большинство рынков, где местные жители покупают товары ежедневного спроса, от одежды до риса.

Четыре из главных рынков города принадлежат 37-летнему китайскому предпринимателю Лю де Шангу (Liu De Shang), который также является председателем Китайско-Российской Ассоциации предпринимателей. Бизнесом в России он занимается уже 15 лет.

На самом крупном из его рынков работают около двух тысяч китайцев, торгующих в ларьках самыми разнообразными товарами китайского производства. Весь бизнес строго контролируется гражданами Поднебесной Империи.

Они производят товар, привозят в Россию и продают здесь в розницу.

История Лю наилучшим образом отражает успех, которого предприимчивые китайцы могут добиться в этом промышленно слаборазвитом регионе России.

«Я долгие годы работал поваром в Китае, а в 1995 году решил всё бросить и стал продавать в России сапоги, производившиеся в китайской провинции Хэйлунцзян», рассказывает Лю де Шанг.

«За 58 дней я заработал своё первое состояние: 24 тысячи рублей, что равнялось 780 долларам», с улыбкой вспоминает этот человек, имеющий хорошие связи во всех слоях общества.

«Бизнес пошёл в гору, и мы открыли свой первый магазин. Впоследствии приобрели прилегающее помещение, убрали стенку и расширили дело», рассказывает Лю, ставший легендарной личностью у себя в посёлке.

А всё дело заключается в том, что более 120 родственников и знакомых участвуют в бизнесе, который распространился на другие районы России (четыре торговых центра во Владивостоке, два в Хабаровске, а также торговые помещения его брата в Москве).

Миграция китайцев, которые работают в горнодобывающей промышленности, строительстве или на рынках, особенно усилилась после 90-х годов, когда на севере страны промышленность пришла в упадок вследствие приватизации обанкротившихся государственных предприятий.

Российские власти не имеют данных о точном количестве находящихся в стране китайцев, но согласно различным оценкам, их около 70 тысяч, прибывших как легально так и нелегально, в трёх областях на северо-востоке России. Это вызывают определённую напряжённость и ксенофобские настроения, поскольку россияне видят, как китайцы обогащаются на их территории.

Трансграничная торговля, основу которой составляет обмен российского сырья на китайские товары, вызывает здесь озабоченность, как и в некоторых странах Латинской Америки.

«Проблема заключается в том, что конкурировать с Китаем невозможно. С каждым разом они поставляют всё более высокотехнологичные товары, что влечёт за собой последствия на местном уровне и определяет существование всей нашей промышленности», отметил Липаев.

Он подчеркнул, что именно по этой причине правительство РФ ввело налог на экспорт металлов, древесины и нефти.

«В китайской провинции Хэйлунцзян средний размер заработной платы составляет от 60 до 100 долларов. У нас в Приморском крае - 600. Как нам с ними конкурировать?», спрашивает Липаев, не высказывая особого оптимизма в отношении будущего.

«В ближайшем будущем торговля с Китаем будет выгодной, особенно для людей, имеющих доступ к дешёвым товарам. Но через 10-15 лет Китай наверняка будет представлять собой угрозу и создаст препятствия для создания рабочих мест на местном рынке труда», предупредил чиновник.

Тем не менее, некоторые эксперты настроены более оптимистично, поскольку считают, что китайские инвестиции, товары и иммигранты дают шанс на развитие региону, находящемуся в экономическом и демографическом упадке.

«У нас всё ещё советские мышление, заставляющее нас думать, что иностранные инвестиции в добычу полезных ископаемых представляют собой одну из форм колониализма и зависимости от заграницы», считает эксперт по российско-китайским отношениям Виктор Ларин.

«Я думаю, что восточная часть России может потерять представившуюся возможность. Китай - это не угроза, а шанс», добавил он.

Ларин приветствовал межправительственные соглашения, подписанные в 2009 году президентом России Дмитрием А.Медведевым и председателем КНР Ху Цзиньтао и направленные на дальнейшее развитие экономических отношений, в первую очередь в области добычи и использования природных ресурсов.

Тем не менее, некоторые подвергают критике действия Китая не только в Сибири, но также в Средней Азии, Африке и Латинской Америке, где китайские инвестиции в разработку месторождений полезных ископаемых не сопровождаются предварительным анализом экологических и социальных последствий.

«Для разработки полезных ископаемых Сибири мы предлагаем создавать совместные российско-китайские предприятия, действующие в соответствии с российским законодательством», подчёркивает Липаев, обучавшийся в Китае.

Нам нужны капиталовложения, которые уважают российское законодательство, а не дороги или плотины в обмен на нефть. Нам они не нужны», заявил он.

«Мы их можем построить и сами», добавил Ларин, подчеркнув тем самым разницу между своей страной и Средней Азией, Юго-Восточной Азией и Африкой, где Китай всегда выигрывает, предлагая в обмен на природные ресурсы не только финансирование, но также строительство необходимой инфраструктуры.

«Мы хотим оставаться независимой страной и ради этого будем продолжать делать всё от нас зависящее до тех пор, пока сможем», отметил он.

Читая комментарии российских законодателей и СМИ на сообщение Министерства по развитию Дальнего Востока о возможном переносе китайских предприятий в Россию, можно подумать, будто в Зауралье уже и вправду прохода нет от китайских инвесторов. Появившаяся в начале апреля на сайте Минвостока короткая новость, что ведомство обсудило потенциал экспорта производственных мощностей из Китая на Дальний Восток, вызвала не менее бурное обсуждение, чем прошлогоднее известие о сдаче китайцам в аренду 115 тысяч га диких степей Забайкалья.

Многие депутаты высказались категорически против строительства китайских заводов, считая, что это нанесет непоправимый вред экологии региона.

Не остались в стороне от обсуждения и СМИ. Редкие попытки дать слово сторонникам и противникам инициативы предсказуемо потонули в шквале негатива про грязное производство, китайскую колонизацию и неизбежную аннексию в итоге. Как часто бывает в дискуссиях о китайской экспансии в Зауралье, большинство участников не потрудились выяснить, о чем и с кем в Китае договорился Минвосток.

Понятно, что такие опасения рождаются не на пустом месте. Сколько в России грязных заводов и фабрик, сколько вырубается лесов. Если бы не деятельные люди, то их было бы намного больше.

В частности, только недавно к лидеру фракции справоросов Сергею Миронову через его интернет приемную обратились жители одного из районов Тульской области о вредном асфальтовом заводе, отравляющем все вокруг. Миронов помог и вредный завод закрыли на стадии строительства. Но ведь один Миронов не может закрыть все вредные производства. А четкой политики в этой сфере у государства нет, иначе бы асфальтовый завод в Тульской области просто не стали бы строить...

А вот с китайскими предприятия не се так однозначно

Недоговоренности на высшем уровне

По словам высокопоставленных сотрудников Минвостока, идея обсудить с Пекином перенос китайских предприятий на Дальний Восток родилась в сентябре 2015 года. Тогда вице-премьер Юрий Трутнев, курирующий развитие ДВФО, посещал Далянь в рамках Встречи новых чемпионов, которую ежегодно организует Всемирный экономический форум (эту площадку часто называют «летним Давосом»). Трутнев там выступал вместе с главой Госкомитета по реформам и развитию Китая (бывший Госплан, превратившийся в главный центр макрорегулирования китайской экономики) Сюй Шаоши (徐绍史). Сюй рассказывал о принятом накануне циркуляре Госсовета КНР «О стимулировании международной кооперации в области производственных мощностей и изготовления оборудования».

Именно в этом выступлении вице-премьер РФ впервые услышал о планах Китая стимулировать перенос за рубеж производственных мощностей в двенадцати отраслях. Тогда же Трутнев поручил сотрудникам Минвостока поскорее проработать вопрос с китайскими коллегами. В ноябре глава ведомства Александр Галушка посетил Пекин и встретился с руководителями Госкомитета по реформам, предложив зафиксировать интерес обеих сторон к потенциальному привлечению китайских производств на Дальний Восток. А 17 декабря во время визита Дмитрия Медведева в Китай два ведомства подписали меморандум о сотрудничестве на Дальнем Востоке, в котором перенос промышленности стал одним из четырех тем для возможного сотрудничества (наряду с развитием Северного морского пути, транспортировкой грузов Северо-Востока КНР через порты Приморья и привлечения китайских инвесторов в ТОРы и Свободный порт Владивосток). Апрельский разговор директора департамента Минвостока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта Рустама Макарова с директором департамента ГКРР по развитию промышленности Северо-Востока Китая Чжоу Цзяньпином (周建平) стал, по сути, первыми рабочими консультациями, да и их нельзя назвать особо предметными. По словам знакомых с ходом переговоров чиновников, на этой встрече китайцы согласились обсуждать конкретные предложения, когда они у Москвы появятся, а пока что будут запрашивать мнение своих региональных властей.

В отсутствие больших проектов, которыми можно похвастаться, чиновники часто хвастаются декларациями о намерениях (и российские, и китайские бюрократы – не исключение, тут два «стратегических партнера» находятся в числе мировых лидеров). Также поступил и Минвосток, очевидно, не рассчитывая на столь бурную реакцию общественности. Седьмого апреля Рустам Макаров появился в эфире телеканала РБК, чтобы обсудить инициативу с экспертами и отбить критику. Он сказал, что 80% рабочих будут гражданами РФ, снижать требования по экологии власти не будут, а сбывать продукцию предполагается на «гигантском рынке» АТР. Позже Минвосток выступил с дополнительными разъяснениями: ведомство будет вести переговоры и с другими странами, да и Китай не намерен переносить промышленность исключительно в Россию. Изучение данных о том, почему, куда и как Китай намерен переносить промышленность, показывает, что Дальнему Востоку промышленная экспансия гигантского соседа пока вообще не грозит.

Правила переноса

Исторически производства переносят в другие страны в основном по трем причинам: дешевизна ресурсов (обычно – рабочих рук), освоение новых больших рынков и забота об экологии. Промышленная экспансия Японии в азиатские страны хорошо иллюстрирует этот механизм. Сначала производства (например, заводы гигантов японского автопрома вроде Toyota) переезжали в страны с дешевыми рабочими руками и низкими экологическими стандартами, укрепляя конкурентоспособность японских машин на мировых рынках, а также здоровье японских граждан. Затем в странах, куда переносились производства, возникал собственный средний класс: бывшие дешевые рабочие руки и их потомки превращались в потребителей. Соответственно, переносить производства есть смысл в страны с более дешевым трудом, потенциальным емким рынком и низкими экологическими стандартами (или заявленными высокими, но с возможностью решить вопрос за умеренную сумму).

У Китая есть еще одна важная причина думать о переносе предприятий – проблема избыточных мощностей в промышленности, о которой в последнее время все чаще говорит премьер Госсовета Ли Кэцян (李克强). Наиболее полное исследование этого вопроса, подготовленное Европейской торговой палатой в Китае в начале года, однозначно свидетельствует, что в ряде отраслей промышленности выпуск никак не связан с рыночным спросом на продукцию. Китай производит намного больше цемента, стали, бумаги, химикатов и многого другого, чем ему на самом деле нужно. Так, за два года, 2011–2012, Китай произвел больше цемента, чем США за весь ХХ век. Но для китайцев это далеко не повод для восторженного оптимизма и шапкозакидательских настроений, с которыми этот факт описывается в российской блогосфере. Неконкурентоспособные предприятия поддерживаются на плаву за счет нерыночных кредитов для сохранения социальной стабильности или по коррупционным мотивам. Ликвидация избыточных мощностей уже давно является одним из стратегических приоритетов Пекина.

В циркуляре Госсовета, который так вдохновил Минвосток, прослеживаются обе логики: и экономическая (выход на новые рынки, где меньше издержек и будут новые потребители), и социально-политическая (ликвидация избыточных мощностей и забота об экологии). О механическом «переносе» в документе нигде впрямую не говорится. Там лишь в общем виде расписаны приоритеты «международного сотрудничества» для двенадцати отраслей (сталелитейная промышленность, цветная металлургия, стройматериалы, железнодорожное оборудование, электроэнергетика, химическая промышленность, текстиль, автопром, связь, строительная техника, авиапром, судостроение), но в случае каждой отрасли рекомендации Госсовета разные. Например, для легкой промышленности (13-й пункт циркуляра) рекомендуется переносить производства в «страны с подходящими условиями», главными из которых являются «значительные трудовые ресурсы, низкая себестоимость, близость целевого рынка». А, например, производителям энергетического оборудования (11-й пункт) Госсовет советует сконцентрироваться на наращивании экспорта продукции, произведенной в Китае.

В целом Пекин выступает за строительство производств в новых странах для отраслей с низкой маржинальностью и уровнем необходимых технологий (стройматериалы, текстиль) либо с прицелом на завоевание больших рынков массовой продукции (автопром), а компаниям в более технологичных секторах рекомендует ограничиться поставками китайского оборудования и размещением там при необходимости сервисных центров и отдельных элементов компонентной базы (R&D-центры рекомендуется размещать лишь в странах, имеющих для этого потенциал).

Подобный подход проявляется, например, в единственной запущенной программе переноса китайских производств на постсоветском пространстве – в Казахстане. В декабре 2014 года во время визита премьера Ли Кэцяна в Астану была достигнута принципиальная договоренность о запуске программы, стороны объявили о пятидесяти двух проектах на общую сумму $24 млрд. В марте 2015 года перед форумом в Боао казахстанский премьер Карим Масимов (профессиональный синолог, прекрасно говорящий по-китайски) подписал с Ли Кэцяном несколько соглашений на сумму $14 млрд, а уже в декабре, приветствуя Масимова в Пекине, Ли говорил о первых результатах. В Казахстан будут переноситься предприятия по производству стройматериалов (цемент, стекло, металлоконструкции), переработке сельхозпродукции, цветной металлургии, производству текстиля, а также в сфере энергетики (производство ядерного топлива, возобновляемые источники энергии, электросети). «Сборка автомобилей, производство полипропилена уже запущены, легкое метро в Астане должно быть пущено до конца года», – говорил Ли Кэцян (эти заявления, судя по недавнему началу стройки, все же не совсем соответствуют действительности).

Еще больше материала для понимания того, как функционирует «перенос предприятий по-китайски», дает Африка, где предприниматели из КНР начали строить заводы задолго до того, как Госсовет озаботился регулированием этой сферы и выпуском соответствующих циркуляров. По данным китайской статистики, на конец 2014 года в Африке действовало свыше трех тысяч предприятий с китайским капиталом, а двадцать специальных торгово-инвестиционных зон привлекли свыше 360 промышленных предприятий. Помимо добычи углеводородов и освоения полезных ископаемых, китайцы строят в Африке заводы по производству стройматериалов, бытовой техники, предприятия машиностроения и легкой промышленности.

Как показывает в своих исследованиях наиболее авторитетный специалист по китайскому присутствию в Африке, профессор Университета им. Джона Хопкинса Дебора Бротигэм, в 2000-е бизнесмены из КНР при выборе мест для создания промышленных предприятий руководствовались все теми же принципами – дешевые рабочие руки, потенциал роста местного рынка, а также возможность не слишком обращать внимание на экологические стандарты. Кстати, как показывают полевые исследования Бротигэм и ее команды, на большинстве китайских предприятий в Африке основной контингент рабочих составляют именно местные, так что слухи о «желтой колонизации» Африки она называет мифом.

Дальний Восток в опасности?

Вооружившись знаниями о китайском опыте создания заводов за рубежом, а также данными статистики, можно оценить, подходит ли Дальний Восток для добрососедской промышленной экспансии.

Прежде всего, необходимо оценить уже накопленный опыт – ведь в Африке китайцы начали строить заводы до всяких распоряжений из Пекина. Из-за передачи ведения статистики по прямым зарубежным инвестициям от Росстата к ЦБ сейчас в учете региональных данных царит неразбериха. Однако доступная за прежние годы статистика убедительно показывает, что желанием вкладываться в Дальний Восток китайцы не горят. По данным Росстата за 2013 год, семерка крупнейших инвесторов в ДВФО выглядит так: Япония ($2,34 млрд, в основном это вложения в газовые проекты на Сахалине), Багамские острова ($714,8 млн), Нидерланды ($525 млн), Австрия ($500 млн), Кипр ($495,7 млн), Индия ($462 млн), Германия ($440 млн). В докладе об иностранных инвестициях в Дальний Восток, выпущенном ЦЭФИР в 2013 году по заказу канадской Kinross и Консультативного совета по иностранным инвестициям РФ, указывается, что в 2011 году до 44% иностранных предприятий на Дальнем Востоке были китайскими, однако речь идет в основном о мелких фермах, торговых компаниях или точках общепита. Никаких попыток основать на Дальнем Востоке промышленные предприятия крупнее лесопилки китайцы, судя по доступным данным, не предпринимали.

В чем же причины? Первая и главная – маленький внутренний рынок на Дальнем Востоке. В ДВФО, занимающем треть территории самой большой страны мира, живут менее 6,2 млн человек, и население продолжает сокращаться из-за миграционного оттока. Удаленность от европейской части России делает транспортировку товаров, произведенных на Дальнем Востоке, крайне затратной, а само производство экономически необоснованным. Именно поэтому АвтоВАЗ возил свои машины в регион по специальному субсидируемому тарифу. Точно так же налогоплательщики субсидируют доставку в обратном направлении собранных под Владивостоком на заводе «Соллерс». И именно поэтому сам Минвосток, заманивая инвесторов в ТОРы, делает ставку на экспорт.

С точки зрения дешевой и многочисленной рабочей силы Дальний Восток тоже явно не Африка. Экономически активное население – чуть менее 3,4 млн человек, а уровень безработицы – всего 5,4%. Зарплаты в самом населенном субъекте ДВФО, Приморском крае, в 2014 году даже после девальвации лишь сравнялись с уровнем зарплат в граничащей с РФ провинции Хэйлунцзян (黑龙江): 28 277 рублей в месяц ($426) против 2278 юаней в месяц ($429). Но уже в 2015 году средняя зарплата в Приморье составила 33 811 рублей (около $509), данные по Китаю еще не опубликованы, но из-за летней девальвации в долларовом эквиваленте зарплаты на Северо-Востоке Китая, скорее всего, вновь окажутся более конкурентоспособными.

Важны и социальные аспекты. На Северо-Востоке Китая безработица сравнительно низкая. По данным 2014 года, в Хэйлунцзяне (黑龙江) она составила 4,5%, в Цзилине (吉林) 3,4%, в Ляонине (辽宁) – 3,4%, а в Автономном районе Внутренняя Монголия (АРВМ,内蒙古自治区) – 3,6%. При этом, как показывают данные China Labor Bulletin, все четыре провинции в последнее время являются важной частью нарастающего в КНР стачечного движения. Об опасностях забастовок местные власти знают не понаслышке: в марте хэйлунцзянский губернатор Лу Хао (陆昊) попал под огонь критики из-за волнений на местных угольных шахтах. Вряд ли в этой ситуации власти Северо-Восточного Китая будут рады инициативе российских коллег, которая может лишить их хоть каких-то рабочих мест.

Если считать, что китайские предприятия, которые Минвосток планирует разместить в ДВФО, будут работать на экспорт в Азиатско-Тихоокеанский регион, то продукция по логике должна будет ориентироваться на все страны региона, кроме России и Китая (откуда заводы, собственно, и предполагается переносить). Беда в том, что Северо-Восток КНР – один из наименее экспортоориентированных китайских регионов. Лишь провинция Ляонин входит в десятку крупнейших экспортирующих китайских провинций, в то время как Хэйлунцзян не поднимается выше 21-го места, Внутренняя Монголия – выше 24-го, а Цзилинь – 25-го.

Вероятно, еще не так давно Пекин мог бы закрыть глаза, если бы кто-то из местных начальников отважился покорять российских соседей заводами на заемные деньги госинститутов вроде Банка развития Китая или Экспортно-импортного банка. Именно эти два института, согласно исследованиям Бротигэм, играли важную роль в процессе промышленного освоения Африки. О значительной роли, которую предстоит сыграть «политическим банкам», говорится и в прошлогоднем циркуляре ГКРР (пункт 32). Проблема в том, что сейчас оба банка находятся в центре антикоррупционной кампании, а также усилий Пекина сделать госбанки более эффективными и предотвратить разрастание плохих долгов. Именно поэтому в России этим банкам можно финансировать проекты друзей президента Владимира Путина вроде «Ямал СПГ», но вряд ли стоит ожидать от них массированных кредитов на проекты в ДВФО без оглядки на экономическую логику.

Таким образом, защитникам промышленной девственности Дальнего Востока бояться анонсированной Минвостоком инициативы не стоит. В плане реализации она, скорее всего, уйдет не дальше, чем подписанная в 2009 году Дмитрием Медведевым и Ху Цзиньтао программа сотрудничества ДВФО и Северо-Востока КНР, о которой сейчас Москва и Пекин предпочитают не вспоминать. Если на Дальнем Востоке через пару лет появится хотя бы несколько китайских предприятий, это уже можно будет считать большой удачей. Куда более опасны для развития региона сами антикитайские фобии, когда люди готовы паниковать при появлении любой химеры, родившейся в чиновничьих кабинетах. Тревожный звон отпугивает реальных инвесторов и заглушает призывы к радикальному улучшению инвестклимата через структурные реформы.